Андрей Молчанов: хороших СРО больше, чем плохих, а ТК 400 никому не отдадим

Ниже приводим ответы Андрея Молчанова на самые актуальные вопросы, прозвучавшие в ходе импровизированной пресс-конференции в кулуарах Съезда.

- Вице-премьер Дмитрий Козак предложил позволить субподрядчикам уйти из СРО прямо сейчас. Вы поддерживаете это предложение?
- Супер-идея, я считаю. Для строителей она очень хорошая. Как только новая Госдума приступит к работе, мы будем совместно с Минстроем России разрабатывать эту поправку в законопроект и просить внести изменения в действующее законодательство. Если бы я мог сейчас  отменить членство субподрядчиков в СРО, я бы это отменил. Но я не могу. Нужно менять закон, и сделать это можно достаточно быстро. Надеюсь, к новому году мы еще внесем несколько поправок в законы, которые должны облегчить жизнь строителям.

- Насколько сильно изменится число саморегулируемых организаций в строительстве в связи с реформированием? Их станет больше или меньше?
- Посмотрим. У нас ключевая дата 1 ноября, когда СРО должны перевести свои комфонды в уполномоченные банки.  Банки эти сегодня определены. Дальше мы реально увидим, сколько есть денег. Потому что, скажу честно, нам, зачастую присылают и фальшивые подтверждения из банков,  ксерокопии векселей, что у СРО лежат деньги в банках. Мы звоним в банки, а денег там нет! Но единственно, что могу сказать вам объективно - хороших СРО больше чем плохих. Гораздо. И это радует.

- По сути, для перевода комфондов СРО  в уполномоченные банки остался месяц. А этого достаточно по времени?
- Сегодня достаточно двух часов, чтобы перевести деньги. Если они есть. А если их нет, то и месяца, и двух недостаточно. Вот в этом-то основная проблема.

- Ваше личное мнение – надо ли сохранять отраслевые СРО – атомщиков, мелиораторов и так далее?
- У меня двоякое мнение. Когда я слушаю атомщиков – они вроде правильно говорят, что надо оставлять отраслевые СРО. Слушаю оппозиционное мнение – вроде не надо сохранять. Но в целом, саморегулирование еще не заработало так, как оно должно заработать. Оно должно регулировать отрасль, чтобы люди собирались и решали законодательные и технические проблемы в рамках региона, в рамках страны.

В разных странах саморегулирование устроено по-разному. В США есть СРО бетонщиков. Бетонщики там как таксисты – каждый знает, кто и когда какой бетон отвезет. Если рынок сужается, они делят его пропорционально. У них такое саморегулирование. В той же Германии, когда ты входишь в региональную СРО, то до определенной суммы, скажем, до 4 млн евро в региональном тендере могут участвовать только члены этой региональной СРО.  Если компания работает в Мюнхене, то на тендерах до 4 млн евро компания из Гамбурга не придет с ней конкурировать, там будут  только мюнхенские компании.

А у нас же все компании участвуют во всех тендерах, везде демпингуют до  25 процентов. И мы потом же переживаем, почему у нас люди с Дальнего Востока уезжают. Если на Дальнем Востоке будет лимит, например, до 200 млн рублей любой контракт только для местной компании, это будет стимулировать строителей оставаться здесь, не ездить в Москву или  Санкт-Петербург. Они останутся на Дальнем Востоке, на Сахалине, в Красноярске, во всех субъектах России. Поэтому сейчас и государство, и саморегулирование отрабатывают систему правил, которые позволят компаниям равномерно развиваться и жить по всей стране, и работать и зарабатывать деньги.

- Андрей Юрьевич, вы подписали письмо в поддержку Технического комитета ТК 465 «Строительство» с тем, чтобы не создавался новый технический комитет по строительным материалам, изделиям и конструкциям. Свое мнение вы  мотивировали тем, что все строительство должно быть под одним ТК, курируемым Минстроем России. Но еще один технический комитет в области строительства работает при НОСТРОе. Означает ли это, что и ТК-400 должно перейти в Минстрой?
- Я вообще считаю, что уход строительной индустрии из Минстроя в Минпромторг – это неправильно.

- Но Минстрой сам ее отдал…
- И неправильно сделал. И теперь пожинает плоды, того что произошло. Тут нельзя сказать однозначно – отдали сами. Почему отдали сами? Потому, что в Минпромторге есть деньги, которые можно дать промышленности стройматериалов. В Минстрое этих денег нет. Но, конечно, на уровне здравого смысла, промышленность строительных материалов должна быть в Минстрое. Это должен быть единый комплекс, и это правильно. Просто Минстрою нужно было тоже денег дать, чтобы они могли поддерживать промышленность строительных материалов. А им не дают.

- А ТК-400? Вы его оставляете за НОСТРОем?
- Конечно. Мы же не занимаемся дублированием работы ТК 465. У нас свое видение на все проблемы, которые существуют в отрасли. Наши стандарты мы разрабатываем по предложениям от строителей, в рамках наших комитетов, хотя, конечно, сверяем с тем, что делает Минстрой. Поэтому мы будем продолжать разрабатывать стандарты на виды работ в строительстве в рамках ТК 400.

- На самом деле, ТК 465 надо не дополнять новыми направлениями, это и так уже мега-комитет, очень неповоротливый, его надо реально делить…
- Конечно. Тут мы согласны с вами.

- Андрей Юрьевич, вы сегодня на Съезде НОСТРОЙ отчитались за полгода своей работы. Смогли ли вы за эти полгода до конца понять всю систему СРО, ее плюсы и минусы и сделать для себя какие-то выводы – куда двигаться дальше?
-  Слушайте, самое главное – закон о реформе СРО принят. Он тяжелый-не тяжелый, хороший-плохой, но он принят, и его нужно исполнять. Безусловно, будет самоочищение системы саморегулирования, это самое главное. К сожалению, до сих пор это была такая кормушка для чиновников от саморегулирования.

Что такое для строителей саморегулирование сегодня? Это такой барьер, которым строителям нужно преодолеть. Застройщик, подрядчик пошел, заплатил деньги, получил этот допуск, стал членом СРО – и забыл. На сегодня мы для многих эту нагрузку убрали, что, безусловно, хорошо для малого и среднего бизнеса. Очень много системной работы было проведено с Минстроем и с Дмитрием Козаком, которая помогла эту систему действительно улучшить, убрать коммерциализацию в СРО,  попытаться направить людей в саморегулирование, которое действительно из себя что-то представляет.

Что касается меня лично, то для меня это работа, и я работаю. Мне сейчас уже все понятно, в том числе, кто есть кто. И, как я уже сказал, хороших людей всё же больше, чем плохих.